Схиархимандрит Пантелеимон (Агриков) (+ 15.11.2000)
ТРОИЦКИЙ СИНОДИК. СХИАРХИМАНДРИТ ПАНТЕЛЕИМОН (Агриков; † 15.11.2000)
Схиархимандрит Пантелеимон (в монашестве отец Тихон, в миру Василий Петрович Агриков) родился 28 ноября 1916 года в селе Одоевщина Хвалынского уезда Саратовской губернии в крестьянской семье. Его родители, Петр Ильич и Матрона Яковлевна, были благочестивыми, глубоко верующими людьми и своего сына воспитали в православной вере. С ранних лет Василий посещал Церковь и пел на клиросе. Юноша смог окончить только четыре класса сельской школы, так как других учебных заведений в округе не было.
В 1929 году семья Агриковых переехала в город Сызрань, а в 1934 году переселилась в Астраханскую область, километров за шестьдесят от города, к самому берегу моря. Здесь в рыболовецком колхозе они ремонтировали рыбацкие лодки и суда на пристани. Василий освоил также специальность шофера, которая стала его основной профессией, пригодившейся ему во время службы в Красной армии, которую он проходил в Ростове в 1938–1940-х годах. Отслужив, Василий вернулся домой и проработал год на автобазе Астрахани. Хотел продолжить обучение, но началась война, и его снова мобилизовали. Воевал рядовым, был шофером в танковых частях 1-го Украинского фронта. Перед отправкой на фронт его мама, Матрона Яковлевна, дала сыну маленькую иконочку Божией Матери «Казанская», с которой он не расставался всю войну. Отец Тихон рассказывал, что молитвами Матроны Яковлевны Матерь Божия его хранила. Так, однажды он вез на автомашине снаряды на передовую. Подъезжая к польскому городу Ченстохова, стал подниматься на своем грузовике по горной дороге. Когда достиг уже середины подъема, вдруг увидал, что шедшая впереди огромная, как вагон, машина, на которой был целый госпиталь — раненые и обслуживающий персонал, — скатывается обратно под гору и на полном ходу приближается к нему! Дорога была очень узкая, налево и направо — пропасти. Солдат не успел опомниться, как автомобиль налетел на его грузовик, перевернул, превратил в бесформенную кучу железа, но от удара потерял скорость и остановился на краю пропасти. Шофера изувеченной машины нашли невредимым. Только лицо было поцарапано разбитым стеклом. Все поражались: как он мог остаться живым и невредимым?! А дело было в том, что в кармане своей гимнастерки он хранил маленькую икону Казанской Божией Матери — материнское благословение.
В другой раз туманным утром он ехал с командиром на легковой машине, которая неслась полным ходом с выключенными фарами. Вдруг — он скорее почувствовал, чем услышал, — какой-то голос стал говорить ему: «Сбавь ход, потише». Едет потихонечку, голос второй раз говорит: «Потише, дай самый тихий». Он дальше едет. Голос в третий раз: «Остановись!» Водитель невольно сбросил газ, затормозил и… замер от страха: в темноте перед самыми колесами зияла мрачная бездна, от которой кружилась голова. Огромный мост впереди был взорван, а внизу проступали слабые очертания разбившихся автомашин. Туда была и его дорога… Но в кармане гимнастерки лежала маленькая иконочка…
В мае 1946 года Василий демобилизовался и стал работать вдали от своей родной семьи на трудфронте рыбзавода города Астрахани, но проработал там недолго и в этом же году уехал поступать в Московскую духовную семинарию. В свое время, еще в Саратовской губернии, духовным наставником благочестивой семьи Агриковых был иеромонах Нифонт (Выблов, ныне преподобномученик Нифонт, входит в состав Собора Саратовских святых). В своих воспоминаниях отец Тихон называет его «монахом святой жизни» и рассказывает, что тот имел огромное влияние на его близких. Именно он, а также еще один подвижник — архиепископ Астраханский и Саратовский Филипп (Ставицкий), прошедший через две длительные ссылки, — помогли Василию решиться на священство. Благодаря рекомендации владыки Филиппа его приняли в семинарию, хотя четырехклассного образования для поступления было недостаточно.
В Новодевичий монастырь, где располагались тогда Богословские курсы до преобразования их в Московскую духовную семинарию, Василий Агриков приехал, как и многие другие фронтовики, в военной форме. На курсе к нему все относились с большим уважением и благоговением. Насколько почитали его однокурсники, видно из того, что они всегда обращались к нему по отчеству: Василий Петрович. На утренние службы он всегда вставал первым и будил товарищей, не пропускал ни одного братского молебна, полунощницы, и даже ходил на ранние литургии.
В Академию Василий поступил в 1950 году, а на третьем курсе, в 1953 году, принял монашество и был рукоположен в священный сан. Постриг в Троицкой обители совершил наместник монастыря архимандрит Иоанн (Разумов) в Успенском соборе Лавры на праздник иконы Божией Матери «Тихвинская» 26 июня/9 июля, когда также празднуется обретение мощей преподобного Тихона Луховского, Костромского. Восприемником при постриге стал архимандрит Сергий (Голубцов), будущий архиепископ Новгородский. В этом же году Патриархом Алексием I монах Тихон был хиротонисан во иеродиакона, а через несколько месяцев — во иеромонаха. В 1958 году Святейший Патриарх возвел отца Тихона в сан игумена, а в 1969 году — в сан архимандрита. В Лавре отец Тихон прошел множество послушаний, а после рукоположения ему поручались самые ответственные. С 1954 года он был экономом монастыря, с 1955-го — казначеем, заведовал свечным ящиком, много проповедовал по поручению наместника Лавры архимандрита Пимена (Извекова, будущего Патриарха). Также отец Тихон регентовал монашеским и любительским хорами. Иногда батюшка вместе с отцом Кириллом (Павловым) и благочинным, архимандритом Феодоритом (Воробьевым), исполняли великопостное трио, о чем отец Тихон с умилением вспоминал позже, когда был на Кавказе.
Следует особенно отметить духовную дружбу и родство отца Тихона и отца Кирилла. Оба они были выходцами из крестьянской среды, оба возрастали в годы богоборческих гонений на Церковь, оба прошли Великую Отечественную войну, после которой пришли в Московские духовные школы и стали монахами Троице-Сергиевой Лавры. Когда отец Тихон стал преподавать в Академии, многие обязанности по казначейству легли на плечи его помощника, отца Кирилла, который всю оставшуюся жизнь с глубоким уважением и великой любовью вспоминал отца Тихона, ценя его за простоту и благоразумие. Но главным послушанием батюшки было духовничество. Он часто и много исповедовал. Иногда буквально с вечера до утра, уходя в келию перед службой не более чем на час. О нем говорили, что он умеет найти ключ к сердцу каждого человека и обратить его к покаянию. Когда отец Тихон проводил общую исповедь в Трапезном храме Лавры, весь храм плакал. На исповедь к нему всегда выстраивалась очередь. Батюшка был исключительным тружеником и подвижником. Говорили, что он спал всего по двадцать минут кряду. Отец Тихон имел дар молитвенного плача. Некоторые видели у него по утрам большое количество носовых платков, насквозь пропитанных слезами. На трапезе, во время чтения жития святых, братия часто были свидетелями того, как батюшка сидит за столом, вздыхает, а слезы прямо в тарелку льются...
Отец Тихон был необыкновенно кротким и смиренным человеком. Он был наделен даром прозорливости, о чем имеются многочисленные свидетельства лаврских насельников и духовных чад батюшки. Хотя архимандрит Тихон официально не был братским духовником, но многие из братии выбирали его своим наставником. Он очень любил братию. Рассказывали, что, живя в монастыре, он имел такую удивительную особенность: иногда ходил по келиям, причем знал, в каком состоянии находится живущий в ней брат. Был, к примеру, такой случай: один монах хотел уйти из монастыря, никто об этом не догадывался. Отец Тихон пришел, поговорил с ним — и брат остался. Старцу все было открыто, кто какой немощью побежден.
В Московской духовной семинарии и Академии батюшка преподавал Священную историю Ветхого и Нового Завета и пастырское богословие — один из самых важных предметов для каждого будущего священника. Студенты Духовных школ горячо почитали своего наставника. Назидая будущих священнослужителей, учитель говорил, что «пастырю нужно любить, как дышать воздухом. И любить, не делая различия, без расчета, без выбора». Отец Тихон прекрасно преподавал и всецело отдавался служению Богу и людям. В 1963 году руководство Московской духовной академии присвоило ему звание доцента. Господь даровал батюшке выдающийся дар слова, который соделал его одним из лучших лаврских проповедников. В 1950–1960-х годах он был известен всей православной России. Красноречивее всего об отце Тихоне говорят его собственные книги: «У Троицы окрыленные», «Матерь Света», «Прямой путь к Богу», «Заступница усердная», «С Евангелием. Духовное наследие старцев нашего времени»… По сей день они утешают, укрепляют и наставляют всех, кто старается узнать Бога и жить по Его заповедям.
Яркая деятельность архимандрита Тихона не могла остаться незамеченной светскими властями. В Лавре вдруг появились очень эксцентричные женщины, которые стали бегать за отцом Тихоном, преследовать его. Они оскорбляли батюшку, кусались, бросались перед ним на землю и хватали за ноги. Говорили, что эти женщины за большую плату посылались от КГБ. Когда их сдавали в милицию за хулиганство, они тут же оказывались на свободе — их выпускали. И действительно, одна из них спустя много лет призналась, что получала за свои выходки большие деньги.
Архимандрит Тихон дважды уходил из Лавры: в первый раз его отпустили в непродолжительный академический отпуск — надеялись, что гонительницы успокоятся. Но скандалы продолжались. Вскоре батюшка был отстранен от преподавания, а затем и вовсе удален из монастыря, который любил больше всего на свете. В октябре 1968 года ему было приказано выехать из обители за 24 часа… Отца Тихона перевели сначала в Переделкино, но преследовавшие его женщины и там стали безобразничать. Вскоре по совету знакомых матушек он уехал в Закарпатский Свято-Николаевский Мукачевский женский монастырь, но через два года гонительницы его выследили и начали опять буйствовать. Потом они добрались и до Марухи, куда батюшка перебрался из Мукачево. Отец Тихон постоянно был вынужден скрываться, жить в уединении. Из Марухи он уехал в Тбилиси, а потом — в Сухуми, где стал жить в затворе. Примерно в эти годы батюшка принял схиму. Казалось, что здесь он наконец обретет долгожданный покой, но началась война... В 1994 году поздней осенью отец Тихон, отслужив литургию, с ближайшими духовными чадами в спешке уехал на микроавтобусе из Сухуми в Сочи. Из-за взрыва железнодорожного полотна в районе Гагры поезда дальнего следования не ходили. Дом, в котором жил батюшка, вскоре сожгли...
Всего того, что пережил старец среди скитаний, мы, наверно, уже не узнаем. В письмах о себе он практически ничего не говорил: «О себе не пишу, Бог знает мой крест, молись, чтобы его донести». Своим чадам запрещал что-либо о себе рассказывать. В одном письме духовной дочери он с горечью писал: «Но кто поймет и вынесет мои узы?! Я связан по рукам и ногам, но ведь дух не вяжется… Чем трагичнее положение — тем горячее молитва...»
Из Сочи батюшка поехал на Украину и поселился примерно в ста километрах от Почаева, на Волыни. Жил в деревушке у матушки Пантелеимоны, недалеко от храма, со своим келейником — почаевским иеромонахом Паисием, с которым подвизался на Кавказе. На Украине отец Пантелеимон раза два-три болел, у него был инсульт. Но практически до последнего времени батюшка оставался на Волыни и лишь за полгода до кончины переехал в село Тайнинское Мытищинского района Московской области, где в храме Благовещения Пресвятой Богородицы настоятелем был его племянник, отец Владимир. Тут старец продолжил свои подвиги. Сын отца Владимира, иеромонах Сергий, помогал батюшке совершать службы. Отец Тихон в последнее время практически каждый день сам служил и причащался — у него было благословение Патриарха Пимена на ежедневное келейное совершение литургии и служб суточного круга… Лишь когда себя плохо чувствовал, за него служил келейник отец Сергий.
Схиархимандрит Пантелеимон отошел ко Господу 15 ноября 2000 года во время службы, в конце утрени. Его последними словами был священнический возглас на утрене: «Слава Тебе, показавшему нам свет!»
Погребен отец Пантелеимон у алтаря Благовещенского храма в Тайнинском.
Основной источник: Лаврские фронтовики: подвиг братии обители преподобного Сергия в годы Великой Отечественной войны / Сост. иеромонах Пафнутий (Фокин). 2 изд., испр. и доп. Сергиев Посад: СТСЛ, 2024. С. 20–27.
